Нобундо сидел на вершине скалы, наблюдая за выжженными землями. Они с последнего раза не сильно изменились... когда же он был тут в последний раз? Пять лет назад? Шесть?
Когда его с остальными отослали в новый лагерь для крокулов, как их в конце концов стали называть, Нобундо был полон гнева, отчаяния, его дух был сокрушен. Он уходил как можно дальше в ту единственную сторону, куда им разрешалось уходить. Он всегда хотел обследовать холмы вокруг Зангартопи, но у подножий этих холмов располагались лагеря «чистых», куда ныне «таким» пути не было.
Потому он отправился сюда, сквозь пекло, к пикам, высоко возносящимся над самыми пустынными местами Дренора – пустошами, которые некогда были пышными лугами, до того как орки пришли сюда, неся ненависть и смерть. Пустыни эти были созданием чернокнижников и их нечестивой магии.
Но от орков в нынешние дни бед стало меньше. Отдельные орочьи шайки еще забредали сюда, убивая тех дренеев, что попадались им на глаза. Однако орков стало меньше – множество этих зеленокожих дикарей ушли в свои врата много лет назад, и никто не вернулся.
Нобундо слышал, что его народ возводит новый город где-то в Зангартопи. «Что за дело, - думал он. - Это город, в котором меня не ждут».
Сломленные продолжали меняться. На теле стали появляться какие-то новые отростки. Пятна, бородавки и наросты распространялись по всему телу. Копыта, одна из самых отличительных черт дренеев, исчезли полностью, сменившись подобием бесформенных стоп. И изменения касались не только тела. Их мозг все больше терял способность к мышлению. Некоторые из изгнанных деградировали полностью, превратившись в пустые оболочки, которые бесцельно блуждали, разговаривая с собеседниками, которые существовали лишь в их воображении. Другие в один прекрасный день просыпались и просто куда-то уходили, и больше не возвращались. Одним из первых исчез Эстес. Теперь у Корин остался только один спутник, с которым она пережила падение Шаттрата.
«Довольно, - подумал он. - Хватит откладывать. Делай то, ради чего ты сюда пришел».
Он все оттягивал момент, потому что в душе знал, что все будет по-прежнему. Но он все равно сделал бы это, как делал каждый день последние семь лет... потому что в душе его еще теплилась надежда.
Он закрыл глаза, изгнал из головы все посторонние мысли, и потянулся к Свету. «Умоляю, только раз... позволь мне еще только один-единственный окунуться в сияние твое».
Ничего.
«Попытайся еще раз».
Он сосредоточился изо всех сил, какие только у него оставались.
«Нобундо».
Он чуть с ума не сошел, глаза его распахнулись, он оперся на руку, чтобы не упасть, и поднял глаза к небу.
«Я нашла тебя!»
Он обернулся, увидел Корин, выдохнул и покачал головой.
«Ты ведь знал, что Свет больше не ответит тебе».
Она подошла и села рядом, усталая и измученная, немного взволнованная.
«Как ты?» – спросил он.
«Не хуже, чем обычно».
Нобундо ждал, что она еще что-то скажет, но Корин просто смотрела на опаленные дали.
Из-за груды острых камней неподалеку кто-то выглянул и замер, глядя на Нобундо и Корин, прислушиваясь к их разговору.
«Ты что-то хотела мне сказать?»
Корин на мгновение задумалась. «Да! - сказала она, наконец. – Сегодня я лагерь пришли новые. Сказали, что орки... зашевелились. Готовятся к чему-то. Их ведет какой-то новый... как их там называют? Те, что вершат темную магию?»
«Чернокнижник?»
«Да, вроде бы», - Корин встала и шагнула вперед, остановившись в нескольких дюймах от обрыва. Она долго молчала.
Прятавшийся неподалеку за камнями ушел так же тихо, как пришел.
Взгляд Корин блуждал где-то вдали, и так же отрешенно прозвучал ее хриплый голос, когда она заговорила, словно была не здесь: «Как думаешь, что случится, если я шагну вперед?»
Нобундо помедлил, подумав, не шутит ли она: «Я думаю, ты упадешь вниз».
«Да, тело мое упадет. Но иногда мне кажется. Что моя душа... улетит? Нет, не то слово. Как же там говорят... когда поднимаешься вверх, словно летишь?»
Нобундо задумался: «Парить?»
«Да! Мое тело упадет, но душа моя воспарит».
Несколько дней спустя Нобундо проснулся с больной головой и пустым желудком. Он решил пойти посмотреть, не осталось ли рыбы со вчерашнего ужина.
Выйдя из пещеры, он увидел, что все остальные высыпали наружу и стоят, глядя в небо и прикрывая глаза от света. Он вышел из-под гигантской поганки, поднял взгляд – и тоже был вынужден прикрыть глаза рукой. Рот его открылся сам собой.
По алому утреннему небу прошла трещина, словно открылась рана, разрыв в самой ткани мира, впуская внутрь ослепительный свет и какую-то необузданную, невыразимо мощную энергию. Трещина дрожала и извивалась, как чудовищная, скользкая змея с телом из чистого света.
Земля содрогнулась. Голова Нобундо готова была лопнуть. В воздухе трещали электрические разряды, волосы на теле Нобундо встали дыбом, и на короткий безумный миг показалось, что сама реальность перестала существовать.
Пока Нобундо смотрел, на какое-то мгновение собравшиеся Сломленные словно многократно отразились в зеркале, став кто старше, кто моложе, кто совсем не Сломленным, а здоровым, чистым дренеем. Затем иллюзия развеялась. Земля вдруг тронулась, словно Нобундо стоял на повозке, которая начала двигаться. Он и остальные попадали в грязь, там и остались лежать, а земля продолжала содрогаться.
Через несколько мгновений дрожь немного утихла и, наконец, прекратилась совсем. Корин безумными глазами смотрела на трещину в небе, которая снова закрывалась. «Вот и конец нашему миру», - прошептала она.
Но их миру не пришел конец, хотя он и приблизился к краю погибели.
Когда Нобундо на другой день поднялся на знакомое место, он посмотрел на горизонт, и увидел, что природа словно обезумела. В небо поднимался дым, черным облаком нависая над землей. Воздух обжигал легкие. У подножия скалы, на которой он сидел, раскрылась большая расщелина. Оттуда поднимался пар, и, наклонившись к ней, Нобундо увидел в глубине слабое свечение.
Огромные куски земли были вырваны из пустынной почвы, и теперь непостижимым образом они плыли высоко в небе. Да и сами участки неба казались окнами... во что-то. Нобундо казалось, что он видит в этих окнах отблески иных миров, то дальних. То вроде бы близких, но было ли та на самом деле, или это просто были последствия катастрофы, Нобундо не мог сказать.
И везде, повсюду висела почти ощутимая тишина, словно все живое погибло или скрылось подальше от этих мест. Но даже сейчас Нобундо ощущал, что он не один. Краем глаза он уловил какое-то движение. Он огляделся по сторонам, почти ожидая увидеть Корин.
Никого. Просто насмешка его пораженного порчей разума.
Нобундо снова устремил взгляд на кошмарное зрелище, думая, не придет ли в ближайшем будущем конец всему, что он знал в этой жизни.
Но время шло, и жизнь продолжалась, как и прежде. В лагерь просочились сведения, что целые области были полностью разрушены. Но мир уцелел.
Опустошен, изуродован, искалечен – но жив. Как и Сломленные. Они ели орехи, коренья и рыбу, которую удавалось поймать в болотах. Они кипятили воду и прятались от гроз, каких прежде не бывало, но они выжили. Шло время, и вернулись животные, хотя некоторых из них дренеи никогда не видели раньше. Когда Сломленным везло, и охота удавалась, они ели мясо. Они выжили.
Большинство, по крайней мере. Всего несколько дней назад пропал Эрак. Он уже много месяцев был не в себе, и хотя Корин не говорила об этом, и она, и Нобундо знали, что скоро он станет одним из Потерянных. Эрак был последним из защитников Корин со времен Шаттрата, и Нобундо понимал глубину ее утраты.
И хотя Нобундо никогда не сказал бы об этом, он боялся, что однажды и сам утратит власть над собственным разумом и уйдет в никуда, и никогда не вернется, и от него останется только смутное воспоминание – если вообще останется.
Он продолжал свои ежедневные бдения, уходя на вершину далекой горы, все еще храня надежду, что однажды, если он заслужит своим покаянием милость Света, тот снова однажды озарит его.
И каждый день он, сокрушенный духом, возвращался в лагерь.
И каждую ночь он переживал один и тот же кошмар.
Нобундо стоял у запертых врат Шаттрата, колотя по ним кулаками, а ночь рвали вопли умирающих. Разум его не спал, и он понимал, что это только сон, всего лишь очередной кошмар, и рассеянно думал, будет ли он таким же, как и прежние.
Он колотил и колотил по деревянным створкам, пока не разбивал руки в кровь. Внутри умирали долгой, ужасной смертью дети и женщины. Один за другим крики обрывались, пока не стал слышим последний, полный муки вопль. Он узнавал это голос – он отдавался эхом в лесу Тероккар, когда он бежал из города.
Вскоре затихал и этот крик, и воцарялась тишина. Нобундо отходил от ворот, глядя на свое слабое, изуродованное, бесполезное тело. Он дрожал и плакал, ожидая неизбежного пробуждения.
Послышался скрип, и створки медленно разошлись. Нобундо поднял взгляд, широко распахнув глаза. Такого прежде не бывало. Что бы это могло значить?
За воротами простирался пустой Нижний город, внутренние стены и бастионы, освещенные одним большим костром внутри внутреннего круга стен.
Нобундо вошел внутрь, привлеченный теплом костра. Он огляделся по сторонам, но не увидел тел, не увидел ни следа бойни, кроме оружия, разложенного вокруг костра на расстоянии нескольких метров.
Послышался дальний раскат грома, и капля дождя упала на руку Нобундо. Когда он сделал еще один шаг вперед, гигантские ворота захлопнулись за ним.
И тогда он услышал звуки – шаркающие шаги откуда-то из темноты. Кто-то приближался к костру. Оружия у Нобундо не было, даже дорожного посоха, и осознание того, что он спит, не помогало избавиться от ощущения опасности. Он хотел уже было выхватить их костра головешку, когда на свет костра вышла дренейка.
Редкий дождь продолжался.
Сначала он улыбнулся, радуясь, что хоть кто-то уцелел, но улыбка его быстро угасла, когда он увидел огромную рану на ее горле, следы побоев на теле. Левая ее рука беспомощно болталась. Она смотрела на него отсутствующим взглядом, но в нем был какой-то... укор. Когда она подошла ближе, Нобундо узнал в ней Шаку. Скоро к ней подошли другие. Десятки мертвецов сходились к костру со всех сторон. Глаза их были мутны, на теле зияли страшные раны.
Ветер взметнул пламя костра. Дождь перешел в нудную морось. Женщины одна за другой наклонялись, подбирали оружие и направлялись к Нобундо. Нобундо выхватил головню из костра.
«Я хотел спасти вас! Я ничего не мог поделать», - хотел крикнуть он, но не смог произнести ни слова. Движения его стали медленными, затрудненными.
Снова подул ветер, загасив головню в руке Нобундо. Убитые женщины приближались, занося оружие, а бешеный ветер загасил костер, оставив Нобундо в кромешной тьме.
Он ждал, прислушиваясь, пытаясь сквозь шум дождя различить шорох их шагов.
Внезапно кто-то схватил его запястье ледяными пальцами. Нобундо закричал...
И проснулся. Он чувствовал себя опустошенным, более усталым, чем когда ложился спасть. Кошмары брали свое.
Он решил пройтись и подышать свежим утренним воздухом – может, станет лучше. Может, и Корин уже проснулась, и они смогут поговорить.
Он вышел наружу. Несколько дренеев уже собрались на завтрак. Он спросил у одного из недавно прибывших, где Корин.
«Она ушла».
«Ушла? Куда? Когда?»
«Только что. Куда – она не сказала. Она вела себя странно... сказала, что идет... ну, как это называют?»
Сломленный помолчал, роясь в памяти, затем кивнул.
«Да, оно. Она сказала, что хочет воспарить».
Нобундо бросился бежать, насколько позволяли ноги. Когда он добрался до скал, легкие его горели огнем, он выхаркивал густую зеленую слизь, ноги дрожали.
На плато возле скалы он увидел ее. Она стояла на краю, глядя вниз.
«Корин! Стой!»
Она оглянулась, слабо улыбнулась, затем отвернулась и молча шагнула в пропасть, исчезнув в густом облаке пара.
Нобундо добежал до края и посмотрел вниз, но не увидел ничего – только слабое свечение далеко-далеко внизу.
«Ты опоздал».
И снова он не сумел спасти – как и тех женщина Шаттрата. Нобундо изо всех сил зажмурился и воззвал к Свету всей силой души своей: «За что? Почему ты покинул меня? За что ты продолжаешь терзать меня? Или не служил я тебе верно?»
По-прежнему нет ответа. Только тихий ветерок осушил слезы на его щеках.
Возможно, Корин была права. Нобундо в душе понимал, почему она так поступила – она не хотела становиться Сломленной. Возможно, тот выход, что она нашла, - единственный.
У него больше ничего не оставалось в этом мире. Как просто сделать последние несколько шагов, переступить через край и покончить с жалким существованием...
Неподалеку из-за острых скал кто-то выглянул, готовясь окликнуть его...
Но даже сейчас, изгнанный своими сородичами, презираемый Светом, терзаемый призраками тех, кого он не сумел спасти, Нобундо чувствовал, что не может сдаться.
Ветерок превратился в порывистый ветер, разогнал облака пара и толкнул Нобундо в грудь так сильно, что тот попятился от края обрыва. И в его голосе он четко услышал одно-единственное слово: «Все...»
Нобундо напряг слух. Вот и пришло безумие. Наверняка это игра его умирающего разума.
Незнакомец снова спрятался за скалами, продолжая молча наблюдать.
Очередной порыв ветра. Все сущее...
Опять слова. Что это за безумие? Это не может быть делом Света. Свет не «говорит» – он наполняет теплом. Это было что-то новое, иное. Последний порыв ветра пронесся по плато, вынудив Нобундо сесть.
Все сущее... живо.
После стольких лет молений Нобундо, наконец, услышал ответ – и ответ был не от Света...
Но от ветра.